Эта работа содержит четыре лекции, прочитанные Дэвидом Нортом, в то время национальным секретарем Рабочей лиги, а сегодня национальным председателем Партии Социалистического Равенства (США), на серии собраний, приуроченных к пятой годовщине убийства Тома Хенегана (Tom Henehan), 15, 19 октября, 23 ноября и 14 декабря 1982 года.

Вечером 15 октября 1977 года Том, член Национального комитета Рабочей лиги, руководил мероприятием, организованным «Молодыми социалистами», молодежным движением партии, в Бруклине (Нью-Йорк). Двое мужчин, которых позже опознали как Эдвин Секино и Анжело Родригеса, начали беспорядки, напав на другого члена Рабочей лиги Жака Виело. Когда Том бросился на помощь Виело, в него пять раз выстрелил третий нападавший, профессиональный стрелок по имени Анжело Торрес. Том умер примерно через час после прибытия в больницу, рано утром 16 октября 1977 года, в возрасте 26 лет.

Часть 1 

16 октября 1977 года в Нью-Йорке было совершено убийство Тома Хенегана, члена Политического комитета Рабочей лиги (Workers League). Это произошло, когда он наблюдал за проведением общественного мероприятия, организованного «Молодыми социалистами» [Young Socialists — молодежная организация Рабочей лиги].

Двое вооруженных людей, Анжело Торрес (Angelo Torres) и Эдвин Секино (Edwin Sequinot), вошли в помещение клуба Ponce Social Club, где проходил танцевальный вечер, организованный «Молодыми социалистами», и с помощью третьего человека, Анжело Родригеса (Angelo Rodriguez), устроили провокацию у входа в танцевальный зал.

Том Хенеган заметил суматоху и побежал ко входу. Там в него пять раз выстрелил Торрес. Другой ведущий член Рабочей лиги, Жак Виело (Jacques Vielot), получил от Секвино выстрел в живот, когда попытался схватиться с Торресом.

Тяжело раненный в шею и грудь, Том был срочно доставлен в больницу Wyckoff Heights Hospital вместе с Виело, который сумел доехать до больницы, несмотря на серьезные ранения в области живота.

Хенеган был еще в сознании, когда его доставили в отделение неотложной помощи. Однако по причинам, которые так и не были объяснены, дежурный хирург решил не делать операцию по остановке внутреннего кровотечения Тома, хотя это является стандартной медицинской практикой. Вместо этого его оставили в отделении неотложной помощи, пока он не умер от шока примерно через 90 минут после прибытия в больницу.

Через несколько часов после смерти Тома, которая наступила незадолго до трех часов ночи, хирург положил Виело на операцию, чтобы удалить пули, угрожавшие его жизни. Тот выжил и смог полностью восстановиться.

Политическое убийство

Том Хенеган стал жертвой политического убийства. Это произошло в решающий момент расследования, проводившегося Международным Комитетом Четвертого Интернационала в отношении обстоятельств убийства Льва Троцкого в Мексике в августе 1940 года. В ходе расследования только что выяснилось, что Джозеф Хансен, лидер ревизионистской Социалистической рабочей партии (СРП — Socialist Workers Party), в течение нескольких недель после убийства Троцкого тайно пытался с помощью Госдепартамента США установить конфиденциальную связь с Федеральным бюро расследований. Всего за несколько месяцев до убийства Тома Хансен писал, что продолжение расследования будет иметь «смертельные последствия» для Международного Комитета.

Теперь Том Хенеган лежал мертвым в возрасте 26 лет и 7 месяцев, — мученик троцкистского движения, отдавший свою жизнь за освобождение рабочего класса от капиталистического гнета. Капиталистическая пресса наложила фактический гриф секретности на все сообщения о его убийстве. Ни Социалистическая рабочая партия, ни сталинистская Коммунистическая партия США не напечатали ни слова об убийстве товарища Хенегана в своих газетах. СРП даже не выступила с заявлением, осуждающим это убийство. Вместо этого они повторяли официальную линию полиции, говоря своим членам, что расстрел Тома был «бессмысленным убийством».

Полиция Бруклина (район Нью-Йорка), где произошло убийство, заявила, что стрелял только один человек, Торрес, и что его не могут найти, несмотря на «тревогу по всем направлениям». Что касается Секино, то полиция освободила его из-под стражи через несколько минут после того, как очевидцы опознали его как одного из стрелявших, наряду с Торресом.

В течение следующих трех лет Рабочая лига и «Молодые социалисты» вели неустанную кампанию в рабочем движении, чтобы заставить окружную прокуратуру в Бруклине задержать Торреса и Секино. Профсоюзные чиновники, представлявшие несколько миллионов профсоюзных активистов и десятки тысяч рабочих и молодежи, отправляли письма и подписывали петиции с требованием арестовать Торреса и Секино. Это стало большим удивлением для полицейского следователя, который заявил Рабочей лиге всего через 10 дней после стрельбы: «Хенеган был просто коммунякой (commie), и его смерть будет интересна только другим коммунякам».

15 октября 1980 года Торрес был арестован и заключен под стражу за убийство Тома Хенегана и выстрел в Жака Виело. Официальные записи, полученные Рабочей лигой, показали, что он уже был арестован полицией в предыдущий раз и быстро отпущен, несмотря на выписанный ордер за убийство Тома. Два месяца спустя, несмотря на большую неохоту, полиция задержала и Эдвина Секино. После убийства Тома они оба жили в Бруклине по своим домашним адресам.

В июле 1981 года Торрес и Секино предстали перед судом по обвинению в убийстве Хенегана и стрельбе в Виело. Торрес был признан виновным в убийстве второй степени и покушении на убийство, и в августе был приговорен к тюремному заключению сроком от 25 лет до пожизненного. Секино был признан виновным в непредумышленном убийстве и покушении на убийство и приговорен вместе с Торресом к минимальному сроку заключения в 25 лет.

Однако, как считают в Рабочей лиге, расследование убийства Тома Хенегана еще не закончено. Стрелявшие находятся в тюрьме, но те, кто спланировал и заказал убийство, еще не привлечены к ответственности. Опираясь на революционную силу рабочего класса, мы абсолютно уверены в том, что разоблачим все аспекты заговора с целью убийства Тома Хенегана.

Спустя пять лет после его смерти память о Томе Хенегане освещается в Рабочей лиге и во всех секциях Международного Комитета таким же ярким светом, как и прежде. Сотни тысяч рабочих, молодежи и антиимпериалистических борцов за свободу по всему миру знают о борьбе Тома Хенегана и вдохновляются его жизнью и смертью.

Тому было всего 26 лет, когда он умер, а его деятельность в Рабочей лиге длилась всего 4 с половиной года. Но ни один член нашего движения, знавший Тома, никогда не сможет забыть его решимости, энтузиазма и абсолютной преданности делу. Он обладал огромным врожденным «чувством» борьбы рабочего движения, и это позволило ему установить очень тесные связи с широким кругом представителей рабочего класса — от безработной молодежи и рабочих верфи в Бруклине до шахтеров в Западной Вирджинии.

Подготовка революционера

Но мы не можем понять жизнь Тома Хенегана и его роль в Рабочей лиге, просто сложив сумму его личных качеств. Как сказал Майк Банда, генеральный секретарь Рабочей революционной партии (Workers Revolutionary Party) Великобритании, на мемориальной встрече, состоявшейся в Нью-Йорке всего через шесть дней после смерти Тома: «Революционерами не рождаются. Их выковывают. Они вырабатываются из опыта этого движения, из вмешательства его руководства, из всей борьбы прошлых поколений».

Это, конечно, было верно и в отношении Тома. Его политическое развитие было связано с исторической борьбой, которая закаляла троцкистское движение на протяжении почти шести десятилетий и из которой возникла сама Рабочая лига. Настоящая сердцевина подготовки кадров — это сознательное подчинение всех, кто вступает в партию, революционным принципам, посредством которые выражается историческая преемственность марксистского движения. Под «исторической преемственностью» мы имеем в виду непрерывную цепь политической и идеологической борьбы нашего международного движения против сталинизма, социал-демократии, ревизионизма и всех других врагов рабочего класса.

Индивидуальные таланты отдельных членов движения не заменят этой коллективной ответственности за усвоение и отшлифовку политических и теоретических завоеваний нашего движения в историческом плане. Ленин, Троцкий, большевистская партия и Левая оппозиция — это не просто великие вожди и организации прошлого, о которых мы иногда читаем и которым отдаем дань уважения по особым случаям. Во всей своей теоретической и практической работе, в развитии диалектического материалистического метода, позволяющего разрабатывать научные революционные перспективы, Международный Комитет продолжает и обогащает дело великих родоначальников нашего движения.

В 1916 году Ленин охарактеризовал современную эпоху как эпоху империализма, высшей и последней стадии капитализма. В 1938 году Троцкий дополнительно подтвердил этот научный анализ, определив данный исторический период как предсмертную агонию капитализма. Все огромные политические и экономические изменения в мировом масштабе, произошедшие после смерти Троцкого, вновь и вновь подтверждают историческую достоверность этого анализа, а значит и научный характер диалектического материалистического метода, на основе которого он был разработан.

Шестьдесят лет борьбы

Прошло почти ровно 60 лет с тех пор, как в Политбюро Российской коммунистической партии разгорелась политическая борьба, которая привела к появлению троцкизма как особого течения, представляющего историческую преемственность марксизма. В конце 1922 года Ленин был потрясен, узнав, что в его отсутствие Сталин и другие большевистские лидеры поддержали ослабление государственной монополии внешней торговли, которая была необходима для защиты Советского Союза от мирового империализма. Ленин увидел в этом оппортунистическом решении серьезный симптом политического вырождения в большевистском руководстве, отражавший растущую бюрократизацию государственного аппарата и партии в целом. Уже будучи тяжело больным, лишь частично оправившись от инсульта, случившегося весной 1922 года и нарушившего его речь, Ленин обратился к Троцкому за политической поддержкой в борьбе по отмене неверного решения по вопросу монополии внешней торговли.

15 декабря 1922 года, незадолго до своего отъезда в Горки (с целью физического оздоровления), Ленин написал Сталину:

Я кончил теперь ликвидацию своих дел и могу уезжать спокойно. Осталось только одно обстоятельство, которое меня волнует в чрезвычайно сильной мере, — это невозможность выступить на съезде Советов…

Я решительно против оттяжки вопроса о монополии внешней торговли. Если из каких бы то ни было предположений (в том числе и из предположений, что желательно участие на этом вопросе мое) возникнет мысль о том, чтобы отложить до следующего пленума, то я бы высказался самым решительным образом против, ибо уверен, что Троцкий защитит мои взгляды нисколько не хуже, чем я… (Ленин В.И., Полное собрание сочинений, т. 45, с. 338–339; URL: http://uaio.ru/vil/45.htm).

Столкнувшись с объединенной оппозицией Ленина и Троцкого, Сталин и те, кто вместе с ним голосовал против монополии внешней торговли, отступили. 21 декабря 1922 года Ленин писал Троцкому:

Как будто удалось взять позицию без единого выстрела простым маневренным движением. Я предлагаю не останавливаться и продолжать наступление и для этого провести предложение поставить на партсъезде вопрос об укреплении внешней торговли и о мерах к улучшению ее проведения. Огласить это на фракции съезда Советов. Надеюсь, возражать не станете и не откажетесь сделать доклад на фракции (там же, т. 54, с. 327–328; URL: http://uaio.ru/vil/54.htm).

Борьба по вопросу монополии оказалась лишь прелюдией к еще более острой борьбе, которая почти сразу же возникла по поводу отношения к «грузинскому вопросу» со стороны Сталина и главы ЧК (тайной полиции) Ф. Дзержинского. 5 марта 1923 года Ленин направил Троцкому следующую срочную записку:

Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это сейчас находится под «преследованием» Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я бы мог быть спокойным. Если Вы почему-нибудь не согласитесь, то верните мне все дело. Я буду считать это признаком Вашего несогласия (там же, т. 54, с. 329; URL: http://uaio.ru/vil/54.htm).

 В тот же день Ленин написал письмо Сталину, в котором угрожал разорвать с ним все личные отношения из-за грубости, с которой Сталин повел себя в отношении жены Ленина.

Последнее письмо, которое Ленин написал в тот день, было адресовано грузинским товарищам, ставшим жертвами сталинского бюрократического произвола:

Всей душой слежу за Вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь (там же, т. 54, с. 330; URL: http://uaio.ru/vil/54.htm).  

Однако прежде чем эти заметки были написаны, Ленин в тот же день перенес обширный инсульт, который лишил его трудоспособности и привел к смерти через 10 месяцев, 21 января 1924 года.

Эта борьба не была личным конфликтом между Лениным и Сталиным. Сам того не осознавая, Сталин стал выражением процесса бюрократического перерождения большевистской партии, который явился результатом объективного материального давления мирового империализма на первое рабочее государство. Экономическая отсталость Советского Союза, унаследованная от царской России и усиленная десятилетием империалистической войны, революционных потрясений, а затем борьбы с контрреволюцией, задержка распространения социалистической революции на Западную Европу, империалистическое окружение СССР, — таковы были условия, способствовавшие росту бюрократии в Советском Союзе и перерождению партии большевиков. Сталин далеко не являлся злым гением, который задумал проложить себе путь к абсолютной власти. Собственные политические слабости сделали его орудием бюрократической реакции в СССР.

Формирование Левой оппозиции осенью 1923 года стало ответом наиболее политически развитых большевиков во главе с Троцким на растущую опасность перерождения в руководстве партии. Первоначальный анализ этих опасностей, опубликованный Троцким под названием Новый курс, вызвал возмущенную реакцию всех работников партийного аппарата и государственной бюрократии, которые, прочитав его работу, почувствовали острый упрек в консерватизме и безусловную угрозу своим растущим материальным привилегиям.

Социализм в одной стране

Политическое значение растущей поляризации внутри большевистской партии стало очевидным, когда в конце 1924 года Бухарин и Сталин выдвинули новый тезис, согласно которому социализм может быть построен в СССР без победы пролетарской революции в передовых капиталистических странах Европы и США. Этот фундаментальный пересмотр марксизма, отделявший судьбу Советского Союза от всего развития мировой социалистической революции, отражал растущую сосредоточенность разраставшейся бюрократической элиты на защите собственных материальных привилегий. Заняв полицию, согласно которой социализм может быть построен в Советском Союзе без свержения империализма, сталинская фракция неумолимо — хотя поначалу и неосознанно — начала двигаться в сторону политики приспособления к мировому капитализму. Как объяснял Троцкий, если бы социализм действительно можно было построить в одной стране, то международные цели советского государства все больше и больше сводились бы не к мировой революции — это уже не считалось бы необходимым для выживания СССР, — а к предотвращению прямой военной интервенции того или иного капиталистического государства против Советского Союза. Такое мировоззрение создавало предпосылки для разрушения Третьего (Коммунистического) Интернационала как революционной силы и превращения его в послушный инструмент внешней политики советской бюрократии. Таково было основное политическое содержание атаки сталинистской бюрократии на теорию перманентной революции, которая, начиная с 1925 года, начала непрерывно осуждаться в качестве «первородного греха» троцкизма.

Концепция «перманентной революции», однако, не была субъективным изобретением Троцкого. Первоначально она была сформулирована Марксом в 1850 году на основе его анализа классовых отношений в европейском обществе, выявленных в ходе демократической революционной борьбы 1848 года. Эта концепция была развита и обогащена Троцким в результате глубокого исторического исследования объективного развития капиталистического общества, в рамках которой был тщательно прослежен переход от эпохи демократических революций к революциям социальным. Троцкий не шел от преставления к внешнему миру. Он объяснял, как эта концепция отражала — на разных этапах развития марксистского движения — объективные изменения в классовой борьбе, рассматриваемой в качестве закономерного процесса.

Диалектика против метафизики

В этом объективном изложении реального исторического развития Троцкий показал несостоятельность метафизического способа мышления, который, исходя из формальной логики, жестко противопоставлял демократическую революцию социалистической.

Характерной чертой всех нападок на теорию перманентной революции, особенно в ходе борьбы за политику Третьего Интернационала в Китае в 1925–27 годах, была теоретически удушающая и политически губительная метафизика сталинистских лидеров — прежде всего самого Сталина. Эти «эпигоны» утверждали: Китай должен завершить этап буржуазно-демократической революции; Китай ведет национальную борьбу против империализма; Чан Кайши ведет прогрессивную борьбу против феодальных военачальников. Поэтому Коммунистический Интернационал и Коммунистическая партия Китая должны поддержать Чан Кайши и буржуазный Гоминьдан и подчинить их себе. Как бы ставя условие тому, что, по существу, являлось полным предательством независимых интересов китайского рабочего класса, обрекавшим революцию на катастрофическое поражение, сталинисты утверждали, что союз носит лишь временный характер.

Исходя из конкретного анализа характера эпохи, соотношения классовых сил в мировом масштабе и особенностей китайского общества и развития его революции, Троцкий показал, как в соответствии с объективными социальными законами «противоположности» демократическо-национальной революции и социальной революции стали «тождественными» и «превратились одна в другую».

Так, Троцкий объяснял:

В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием, в частности, колониальных и полуколониальных, теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических и национально-освободительных задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата, как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс (Троцкий Л.Д., Перманентная революция, https://iskra-research.org/Trotsky/Permanent/chapter50.shtml).

 Троцкий предупреждал: «Теория Сталина-Бухарина не только механически противопоставляет, наперекор всему опыту русских революций, демократическую революцию социалистической, но и отрывает национальную революцию от интернациональной».

«Революциям в отсталых странах она ставит задачей установление неосуществимого режима демократической диктатуры, который она противопоставляет диктатуре пролетариата. Этим она вводит в политику иллюзии и фикции, парализует борьбу пролетариата на Востоке за власть и тормозит победу колониальных революций» (Перманентная революция, там же).

Троцкий резюмировал теорию перманентной революции следующим образом:

Завоевание власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает ее. Социалистическое строительство мыслимо лишь на основе классовой борьбы в национальном и международном масштабе. Эта борьба, в условиях решающего преобладания капиталистических отношений на мировой арене, будет неизбежно приводить ко взрывам внутренней, т. е. гражданской, и внешней, революционной войны. 

В этом состоит перманентный характер социалистической революции как таковой, независимо от того, идет ли дело об отсталой стране, только вчера завершившей свой демократический переворот, или о старой капиталистической стране, прошедшей через долгую эпоху демократии и парламентаризма.

Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо. Одна из основных причин кризиса буржуазного общества состоит в том, что созданные им производительные силы не могут более мириться с рамками национального государства. Отсюда вытекают империалистские войны, с одной стороны, утопии буржуазных Соединенных Штатов Европы, с другой. Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой. Таким образом, социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете (Перманентная революция, там же).

В 1925–1927 годах Левая оппозиция (к которой в 1926 году присоединились Зиновьев и Каменев, и она стала Объединенной левой оппозицией) вела борьбу не на жизнь, а на смерть за спасение большевистской партии от бюрократического вырождения, а через нее и Коммунистического Интернационала. На карту исторически была поставлена судьба Советского Союза и всего международного пролетариата. В атмосфере, отравленной все более злостными фальсификациями и все более зловещими формами физических репрессий, Троцкий с простотой гения проанализировал и обобщил в концепции «перманентной революции» все основные черты и общие законы мировой социалистической революции. Изложив «основные положения» теории перманентной революции в 14 пунктах (см.: Перманентная революция), Троцкий выдвинул не набор незыблемых и сверхисторических формул, подлежащих механическому навязыванию, а диалектически разработанную теорию, призванную помочь революционерам в научном познании конкретных политических задач, выдвигаемых классовой борьбой, — с позиций самостоятельной революционной мобилизации рабочего класса под руководством международной марксистской партии.

Шестой Конгресс

Исключение Льва Троцкого из Российской коммунистической партии в ноябре 1927 года показало всю глубину ее бюрократического перерождения. Внутренняя чистка Левой оппозиции сопровождалась бюрократическим изгнанием лидеров Коммунистического Интернационала, заподозренных в троцкистских симпатиях или проявлявших хоть какие-то следы независимого политического мышления. Весь Шестой Конгресс Коммунистического Интернационала, состоявшийся в 1928 году, прошел под знаком борьбы с троцкизмом. Однако Троцкий, теперь уже сосланный на азиатские и малярийные рубежи Советского Союза, подготовил критику проекта программы Шестого Конгресса. В этом документе был подведен баланс всех политических катастроф, ставших результатом сталинистского руководства в период после утраты Лениным дееспособности.

Случайно этот документ был переведен на английский язык и попал в руки Джеймса Кэннона, члена делегации американской Коммунистической партии на Шестом Конгрессе. Он тайно изучил документ, согласился с его анализом и выводами, тайно вывез его из Советского Союза по окончании Конгресса и решил бороться за его позиции в Коммунистической партии. При поддержке двух других ведущих членов Компартии США, Макса Шахтмана и Мартина Эйберна, Кэннон заявил о своей поддержке позиции Троцкого. Однако в американской Коммунистической партии не было разрешено никаких дискуссий. Был спешно созван суд, и Кэннон, Шахтман и Эйберн были из Коммунистической партии исключены.

В первом номере газеты Militant, возникшей как орган сторонников Троцкого, исключенных из Компартии США, было опубликовано письмо Джеймса Кэннона, в котором говорилось следующее:

Борьба последних пяти лет вращалась вокруг живых вопросов настоящего периода. Мы абсолютно убеждены, основываясь на самом объективном изучении всех материалов, которые мы могли получить, и продолжая его перед лицом прежних предрассудков, что по всем этим основным вопросам периода, вопросам, вокруг которых вращается вся жизнь и будущее международного коммунистического движения, Троцкий был в основном прав и являлся истинным защитником ленинизма (James P. Cannon, The Left Opposition in the US 1928-31, Pathfinder, p.43).

В октябре 1938 года, через шесть недель после основания Четвертого Интернационала, Троцкий заявил в речи, записанной на граммофонную пластинку:

Надо тут же отметить, что возникновение американской группы большевиков-ленинцев, по мужественной инициативе товарищей Каннона, Шахтмана и Эйберна, не стояло особняком, — оно совпадало приблизительно с началом систематической международной работы Левой оппозиции. Правда, Левая оппозиция в России возникла уже в 1923 году, пятнадцать лет тому назад. Но правильная работа в международном масштабе началась с Шестого Конгресса Коминтерна» (Бюллетень оппозиции, №71, ноябрь 1938 г.; URL: https://iskra-research.org/FI/BO/BO-71.shtml).